Андрей Бильжо Моя Венеция
Содержание. Биография Родился. Отец — русский, мать — еврейка.
Андрей Бильжо — по первой профессии врач-психиатр, кандидат медицинских наук, а потом художник, карикатурист, автор многих текстов и сериалов мультфильмов, а также книг, где тексты и рисунки принадлежат его перу. “Моя Венеция” — первая книга за последние два десятилетия, написанная. Моя Венеция has 9 ratings and 2 reviews: Published 2013 by Новое Литературное Обозрение, 360 pages, Hardcover. Купить книгу Моя Венеция (Андрей Бильжо) в интернет-магазине Yakaboo.ua. Самый большой в Украине интернет- магазин книг. Круглосуточный приём заказов: ☎ (044) 225-05-05 ✓ Представленный товар есть в наличии. Доставка по Украине.
Оба деда были репрессированы и расстреляны. Отец, Георгий Викторович Бильжо, инженер. Мать, Александра Абрамовна Розина, преподавала физику в школе рабочей молодежи, позже работала завучем в средней школе. Учился в Московской художественной школе при имени В. И. Ленина. В окончил по специальности «». Во время учёбы увлёкся карикатурой и графикой. По окончании института работал научным сотрудником НИИ гигиены водного транспорта, затем несколько лет был на разных судах.
Окончил, защитив по проблемам юношеской, стал. Десять лет работал психиатром в разных психиатрических больницах.
Рисованием увлёкся в детстве. Вначале занимался графикой. С начал печататься как в газетах «», «», «» и других. С занимается.
Пятнадцать лет работал в главным художником-карикатуристом. Именно в это время появился его известный персонаж «Петрович», благодаря которому Бильжо и получил известность как художник-карикатурист. «Петрович», ставший основным героем карикатур Бильжо, представляет собой собирательный образ маленького человека нашего современника.
Имя было выбрано автором за то, что оно единственное «несокращаемое» при произношении в, в котором проговариваются все буквы. С работает на телевидении. Был программы «Анализы недели». Особую популярность приобрёл, участвуя в канала «» ( и ), где выступал в качестве врача-мозговеда, рассказывавшего истории из своей работы в «маленькой психиатрической больнице города N». Позднее участвовал в другой программе Шендеровича , где показывали рисованный. Кроме того, мультипликационный сериал про Петровича, созданный самим Бильжо, транслировался каналами.
Также работал в области, авторской книги,. Более 15 лет работал в газете «», где вёл авторскую рубрику и еженедельно публиковал свои новые карикатуры. С — ведущий художник газеты. Покинул газету летом после отказа редакции публиковать его карикатуры. Был колумнистом журнала «Саквояж СВ».
Сотрудничает с различными рекламными агентствами. В запустил визуальную рекламную кампанию в на основе рисунков Андрея Бильжо.
В 2007—2008 годах вёл программу «Наболевший вопрос». Член Союза художников России и Союза дизайнеров России. Академик Академии графического дизайна с 1999 года (с 2007 — вице-президент) и почётный член Российской академии художеств. Лауреат ряда профессиональных премий. Как автор книг дебютировал.
Бильжо вместе с и Анной Левычкиной, а также Ириной Тархановой подготовил и выпустил иллюстрированную книгу- для обучения детей чтению «». В в вышла его книга «Заметки пассажира. 24 вагона с комментариями и рисунками автора», в которой собраны истории, написанные и проиллюстрированные художником для журнала «Саквояж СВ».
Сам Бильжо сказал, что в этой книге показывает « третий вариант возможностей рисовать. В этой книжке карикатур, по которым меня знают, гораздо меньше». Бизнес Автор идеи клубов-ресторанов «Петрович».
Первый ресторан был открыт в Москве в, затем Бильжо с партнёрами открыли аналогичные заведения. В появился «Петрович».
Специализация «Петровича» — русская и советская кухня, помещения отделаны в, вход по клубным картам. «Петрович» позиционируется не только как ресторан, но и клуб с программами вечеров и выставок-акций, предназначенный для людей обеспеченных и творческих.
Как объяснял сам Бильжо: «Постепенно те, у кого есть деньги и кто не утратил способности чувствовать, стали понимать, что в Москве человеку, обладающему каким-никаким запасом культуры и некоторым интеллектом, пойти некуда. Роскошь перестала удивлять. „Петрович“ — клуб художников, поэтов, рекламщиков, людей, которые занимаются творчеством Здесь работают разные анализаторы, это объединение ресторана, выставочного пространства и сцены». В мае в московском ресторане-клубе «Петрович» открылся новый зал, получивший своё название — «Петрович Путешественник». Зал со временем стал отдельным рестораном, со своей концепцией и кухней.
Руководство по эксплуатации хонда cr-v1998. Книга 1 Издательство: Автонавигатор Количество станиц: 528 стр.
Также Андрей Бильжо открыл в Москве клуб-ресторан-тир «Майор Пронин». В Андрей Бильжо, УК «Покровское» и Vesco Group решили использовать образ Петровича на рынке загородной недвижимости. На в было начато строительство «Петрович на даче» на 140. В случае успеха проекта предполагалось развитие сети аналогичных посёлков с использованием бренда «Петрович». Семья. Дед со стороны матери — Абрам Григорьевич Розин (1896, — 25 декабря 1937, расстрелян), член, был директором краснокамского завода «Изолит» Наркомата лесной промышленности СССР. Бабушка, Зельда Израилевна Гинзбург-Розина (1896, —?), работала референтом наркома внешторга, была в 1938 году осуждена на 8 лет как, позже находилась на поселении.
Инструкцию по охране труда для упаковщиц. Скачать бесплатно инструкцию по охране труда для упаковщика в формате Word. Настоящая Инструкция по применению вступает в силу 12 июля. Инструкции, должностные. Работники «Инмарко» отказались делать мороженое и устроили забастовку [ФОТО].
Дед со стороны отца — Виктор Осипович Билжо (также Виктор Иосифович Бильжо и Виктор-Станислав Билжо; 5 марта 1884, Санкт-Петербург — 4 марта 1938, расстрелян), католического вероисповедания, работал главным технологом в московском отделении Петроградской фабрики Заготовления Государственных Знаков (Гознак), автор учебника «Печатные машины для высокой, плоскостной и глубокой печати» ( М.— Л.: Гизлегпром, 1935). Бабушка — Антонина Игнатьевна Билжо. Награды.
1980 — лауреат года газеты «Московский комсомолец». 1982 — лауреат года газеты «Комсомольская правда». 1989 — Гран-при международной выставки «Сатира в карикатурах и фотографиях». 1991 — первая премия на выставке-конкурсе «Золотая кисть» (Москва). 1994 — премия лучшему карикатуристу года «Золотой Остап» (Москва). 1994 — премия лучшему художнику прессы «Золотой гонг» (Москва).
1997 — третья премия на Международной выставке-конкурсе дизайна и интерьера (Москва). 2000 — специальный диплом «Петровичу как культурному явлению» на Фестивале анимационного фильма (Таруса) за серию мультфильмов «Однажды Петрович». 2000 — национальная телевизионная премия (Москва, совместно с В. Шендеровичем). 2003 — диплом «Мэтр дизайна» на выставке-конкурсе FID-expo (Москва). 2003 — диплом Союза дизайнеров России «За вклад в развитие дизайна».
Андрей Бильжо Моя Венеция Читать Онлайн
Выставки Участник десятков выставок в России, в том числе персональных в Москве (1993, 1994, 2003, 2005, 2012, 2013), (2010), (1989), (1991), (1995). Среди них «Происшествия» в (Москва, 2007), «Петрович и не только» (Пермский государственный художественный музей, 2010), «Это не всё» (, Москва, 2012), «Мои классики. Продолжение» и «Роза Азора» (Москва, 2012) «Андрей Бильжо в » (Москва, 2013).
Книги. Бильжо А., Голованивская М., Левычкина А., Тарханова И. «».: «»,. — 104. Альбом графики « — СТО».
М.: «Запасный выход»,. «Еда: 40 историй про Еду». Дом Мещерякова,. — 40. Правда о Петровиче». Мо.: «Гаятри»,. — 319. «Заметки пассажира: 24 вагона с комментариями и рисунками автора». М.:; «»,. — 348.
«Мои классики: книга для тех, кто учится чему-нибудь: неучебное пособие». М.: Астрель,. — 421. «Истории про еду с рисунками и рецептами автора».
М.: «»,. — 120. «Заметки авиапассажира». М.: «Манн, Иванов и Фербер», 2013. — 464. «Моя Венеция». М.:, 2013. — 360 с.: ил. Примечания.
Samsung Galaxy Tab S 8.4 LTE - Официальные прошивки (OS 4.4.2-5.0.2) - 4PDA. В этом разделе портала android-hit.com вы можете бесплатно скачать прошивку для андроид планшета. Прошивка samsung tab s 8 4. Samsung Galaxy Tab S 8.4 SM-T700 / T705 / T707 - Неофициальные прошивки - 4PDA. Samsung Tab S 8 4 Прошивка Samsung Galaxy Tab.
Скопируйте код и вставьте в свой блог: среда, 24 июля 2013 года, 14:45Ольга Балла Корни красоты: Венеция наощупьАндрей Бильжо. — М.: Новое литературное обозрение, 2013. — 360 с.: ил.Из русских и русскоязычных книг о Венеции, вышедших в последние годы, уже давно пора потихоньку составлять небольшую библиотеку и раздумывать над закономерностями образующих её текстов. Вспомним, например, переводы «Камней Венеции» Джона Рёскина, непутеводителя «Венеция – это рыба» Тициано Скарпы, книги «Венеция.
Прекрасный город» Питера Акройда, «Истории Венецианской республики» Джона Норвича, из отечественного сентиментально-поверхностного - «Высокую воду венецианцев» Дины Рубиной, а из более раннего и весомого, скажем, – сборник «Знаменитые русские о Венеции» (почтенный, значит, уже дискурс, с традицией). О венецианских главах «Образов Италии» Павла Муратова, «Гения места» Вайля и тем более о «Набережной Неисцелимых» Бродского даже говорить нечего – классика. И всё-таки книга Андрея Бильжо займёт на этой, не такой уж и воображаемой, полке вполне особое место. Потому, что она другая. То есть вот прямо совсем. Как мы понимаем, Венеция — один из тех удивительных городов, где легенда или загадка сопровождает каждый дом и каждый тупичок.
На протяжении многовековой истории город мало менялся, многие дома уцелели почти с момента основания. Каждый новый век и даже каждое новое поколение приносит в Венецию собственные жизни и судьбы, становящиеся сюжетами новых легенд: от «Смерти в Венеции» Манна и легенд середины века о потерявшихся туристах до недавно появившейся истории о лифте в Палаццо. Так или иначе, эти истории наряду с умопомрачительной архитектурой составляют важную часть образа древнего и бесконечно прекрасного города.
Прежде всего: автор умудрился пересказать своим читателям перегруженный многовековой культурной памятью город как будто совершенно помимо всего этого почтенного груза. В книге нет, пожалуй, ничего от узнаваемого венецианского мифа (с жадно облепившими его стереотипами).
Никакого благоговения. Никакой идеализации. (Зато радостной и внимательной благодарности – сколько угодно.) Ни тебе музеев и картинных галерей, ни архитектуры, ни высоких смыслов, ни той возвышенной красоты и значимости, которые, казалось бы, вовсе уже неотмыслимы от нашего образа Венеции.
Самой истории со свидетельствующими о ней общеобязательными «достопримечательностями» тоже немного. Нет, совсем от красоты, конечно, никуда не деться; знаковые места, вроде Canale Grande, площади Сан Марко, моста Риальто - тоже упоминаются. Но это всё – как бы на периферии зрения.
Главное здесь - город как обыденный чувственный опыт. Пережитый едва ли не с изнанки и практически наощупь. Его Венеция – не тот город любви, трагической красоты и смерти, образ которого услужливо (и не без оснований) разворачивают перед нами расхожие о ней представления. Это - город жизни, пёстрый и яркий черновик самой себя, который пишется и переписывается прямо на наших глазах и относится к себе, по видимости, не слишком серьёзно. Дело в том, что Бильжо – врач по образованию, художник-карикатурист по прославившему его роду занятий - увидел свою Венецию не изнутри какой бы то ни было из этих почтенных профессиональных ниш с их специфической оптикой, но глазами исключительно частного человека. И даже не столько, пожалуй, увидел, сколько (что для русских гостей Венеции опять-таки не слишком типично) ощупал её всеми органами чувств. Одно из главных мест среди них принадлежит, похоже, вкусовым рецепторам: каждая из главок книги – и это принципиально - написана за столиком какого-нибудь венецианского ресторана.
Или пиццерии. Или И тут запас русских названий для точек, прости Господи, общепита – из которых, как мы успели заметить, уже и так не все русские - начинает таять, чтобы далее исчезать уже стремительно, поскольку список итальянских имён и типов мест, где можно поесть и выпить, увы, превосходит отечественное культурное воображение и обречён оставаться без перевода: остерия, траттория, чикеттерия, бикьерия, киоскетто, таверна Этим-то списком – на правах своего рода эпиграфа – книга и открывается. А уж сколько здесь о том, что во всех этих заведениях было, может быть и ещё непременно будет съедено и выпито! Со знанием дела, да. «Готовят печёнку по-венециански так: говяжью печень сначала обжаривают совсем недолго, а потом тушат с большим количеством лука, тоже не очень долго. Печень нарезана небольшими кусочками. И в сковородку всё время следует подливать красное вино.» «Делают сприц по-разному.
Как правило, это белое вино, кампари и газированная вода. В этом сочетании напиток фиолетово-розовый, цвета раствора марганцовки. Но если вместо кампари будет апероль, то тогда напиток станет ярко-жёлто-оранжевым, цвета янтаря. Вместо вина в spritz ещё иногда добавляют просекко. И можно обойтись без газированной воды. На длинной острой палочке, как большой зубочистке, на дно кладут крупную оливу.
Пить надо так. Во всяком случае, так делаю я: достаю оливу на палочке, которая солёная, съедаю и косточку обычно выплёвываю обратно в стакан (он же мой).
И дальше солёную оливу, кусочки которой ещё у меня на языке, запиваю напитком.» «Иногда по старой памяти, как кошка, привыкшая к месту, я выпиваю в обновлённом ресторане «Ривьера» бокал-другой красного вина с разными сырами. А тут даже как-то раз поужинал. И, скажу честно, очень вкусно и необычно. Например, гребешки с тонкими, как папиросная бумага, ломтиками корейки или запечённая баккала мантекато на горячем хлебе.» И подобного в книге так много, что, назвав её книгой о еде, мы не так уж и ошибёмся.
Упростим, конечно, но неправды точно не скажем. Отдельный вопрос, что вся эта, со вкусом съеденная и с не меньшим удовольствием пересказанная, еда означает. Что она, мимолётная и сиюминутная, призвана нам сообщить. А означает она, предположим, - способ общения с жизнью, с миром, с самой Венецией в её повседневности, в её существовании не напоказ, а для себя и для тех, кто давно и хорошо её знает и чувствует; способ понимания её и согласия с нею. Её (жизни, Венеции, итальянской культуры) благодарное и внимательное усвоение-присвоение. Даже (почти) не символическое присвоение, а прямо-таки буквальное – если, конечно, допустить, что для человека вообще возможно что-то, лишённое символичности, в чём я, например, глубоко сомневаюсь.
Одновременно с едой в поле внимания автора, а с ним – и читателя, оказывается интерьер заведений, типы их владельцев, официантов и посетителей, их окрестности. (Вот перед нами толпятся завсегдатаи закусочной «Киоскетто»: «Утром здесь пьют кофе морские офицеры из «капитанерии» и студенты университета Ка Фоскари. Факультета лингвистики. Морские офицеры в Венеции – красавцы. И сами по себе, и форма их очень красива. Но особенно хороши курсанты. В зимнее время.
Они носят недлинные плащи-накидки. Такие «а-ля мушкетеры».
У плаща меховой воротник стоечкой. И всегда при себе золотой кортик. Мечта моего детства!») Много здесь и совсем личного опыта, личных воспоминаний, человеческих отношений, включая мимолётные, даже предпочитая их – типа, когда, с кем и как пили какой-нибудь интересный напиток, совсем не обязательно местный: «В общем, мой приятель захотел выпить под «печёночку по-венециански» рюмку водки. В траттории «У братьев», как я для себя её называю, водки не оказалось. Я сбегал домой, принёс из холодильника бутылку и три гранёные рюмочки Дятьковского завода, которые привёз из Москвы.
Стефано с удовольствием составил нам компанию. Мы пили на троих. А я, надо сказать, далеко не первый раз показывал итальянцу, как надо правильно пить водку. С тех пор при каждой встрече Стефано вспоминает этот случай. «Как мы тогда с тобой и твоим другом выпили водки!
Вот это было классно!!!» Имеет это отношение к Венеции? Самое непосредственное.
Вода — это зеркало, символ самолюбования. Венеция и её отражение. Который из двух мифов реален?
Андрей Бильжо Моя Венеция
Ведь даже то, что мы называем сейчас исторической частью, — не более, чем пастиш, очередная фантазия. Венецианцев, множественно отражённых в мелкой воде лагуны, сложно считать. Двойственность, отражающая двойственное положение города на воде, — вот ключ к венецианскому мифу. В Венеции монашка может быть куртизанкой, гондольер — миллионером, богато одетый прохожий — не иметь ни гроша.
Самый красивый город был и самым безжалостным, подмявшим под себя все окрестные островки (ставшие обителями скорби: Сан-Серволо — психиатрическая лечебница для мужчин, Сан-Клементе — для женщин, Повелья — пристанище для больных проказой). Когда гуляешь по уютным улочкам, любуешься масками и вдыхаешь запах моря и кофе, как-то не вспоминаешь, что Венеция — город тысячи тюрем со знаменитыми каменными мешками, а прославленный Мост Вздохов — мост идущих на казнь. Ведь где же видано, чтобы города – живые, живьём воспринимаемые города – переживались помимо и в отвлечении от всего этого? Личный опыт превращается в оптический прибор для рассматривания той же Венеции, без которого её попросту не увидишь. А уж своей – точно не сделаешь. Притом, что совсем важно и совсем редко, тот частный человек, с позиции которого всё это пережито и написано – не турист.
Он, не переставая быть русским и время от времени возвращаясь (и даже, представьте, без внутреннего сопротивления!) в Москву, - местный житель. У него здесь квартира – рядом с универсамом «Билла», что плохо укладывается в туристском, экзотизирующем восприятии Венеции, но тем не менее – в самой сердцевине города и его исторической памяти, на Джудекке. То есть, перед нами никакой не травелог, но рассказ о повседневном взаимодействии с собственной средой обитания. Для Бильжо Венеция – своя. Дом, который, как всякий дом, чувствуется всем телом, как его продолжение: «Венеция для меня – огромная квартира, в которой улицы – это коридоры, а площади – гостиные. Именно на правах своего он рад подшучивать над ней – и, заодно, над самим собой, болтать с нею о пустяках, быть от души поверхностным, как можно только с близкими.
Как же иначе: Венеция для него - предмет не умозрений, но будничных, повторяющихся впечатлений и действий; она измерена собственными шагами и личным быстротекущим временем, исплавана на общественном транспорте, перемены её погоды прочувствованы собственной кожей. Тут-то и оказывается: рассказать о такой простой, казалось бы, вещи, как посещение одной из любимых тратторий - значит рассказать о целых, связанных с нею, пластах местного существования (и в конечном счёте – о корнях той самой красоты, которая в расхожем представлении – и с полным правом - синонимична Венеции). Потяни за тоненькую ниточку – и они сами начнут вытягиваться, вытягиваться «я сижу в траттории «Сан-Базилио» (trattoria «San Basilio»). Она находится в минуте ходьбы от моего дома и в нескольких метрах от качающегося на воде причала с одноименным названием, где останавливается vaporetto № 2 и № 5, а также «N», то есть ночной.
Вапоретто – это морской трамвайчик, единственный вид городского транспорта Венеции. Изначально двигатель этого речного трамвайчика приводил в движение пар – «вапоре». Название отсюда. Несколько столиков стоят на краю канала Джудекка в начале Fondamenta Zattere, а часть столиков – вдоль Calle del Vento, улицы Ветра. Эта улица всегда продувается и всегда в тени.» Ухватившись за еду как удобный повод, перед нами спешит осуществиться вся венецианская жизнь.
Влияние массмедиа, культуры и воспитания на уровень насилия в обществе сильно преувеличено, считает когнитивный психолог Стивен Пинкер. По его мнению, вместо того чтобы искать, кто учит детей агрессии, лучше попытаться понять, как человек с детства учится свою агрессию сдерживать.
Издательство «Альпина нон-фикшн» к ярмарке non/fiction19 выпустило его книгу «Чистый лист. Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня», в которой ученый объясняет, почему врожденный характер некоторых человеческих свойств стали отрицать и чем это может навредить. Нон-фикшн – самый быстрорастущий сегмент российского книжного рынка. Всего за несколько лет документальная проза, мемуарная и научно-популярная литература обогнали по популярности классику и беллетристику. Почему читатели сегодня выбирают нон-фикшн; книги какой тематики наиболее популярны среди россиян; отразился ли кризис на издании научно-популярной литературы и каковы тенденции развития книжного рынка в России, Про обществу рассказал генеральный директор издательства «Альпина нон-фикшн» Павел Подкосов.
Сегодня на пляж высыпало много людей. С точки зрения материалиста-исследователя, это было какое-то количество двуногих тел, предположим, тридцать мужчин и тридцать женщин. Высоких было больше, чем низких. Худых — больше, чем толстых.
Блондинок мало. Половина — после пятидесяти, по восьмой части стариков и детей. Четверть — молодежь. Пытливый ученый, быть может, мог бы узнать объем мозга каждого из нас, цвет глаз, взял бы сорок анализов крови и как-то разделил бы всех по каким-то признакам. И даже сделал бы каждому за тысячу баксов генетический анализ.